Эрзянь Мастор/2012/07/Мордва - это русские-2

←Кто жаждет молиться?

Эрзянь Мастор, № 7 (375), 10 апреля 2012 редактор Нуянь Видяз, Кшуманцянь Пиргуж Мордва — это русские-2

Книгань Чачома Чи→

Статья на сайте газеты: № 375, 10.04.2012, Мордва - это русские-2

 

Мордва — это русские-2

Вторым поводом консолидации эрзян и мокшан в мордву, после переписи — 2010, стало грядущее празднование «1000-летие единства мордвы с народами России». Под эту юбилейную дату республика получает сравнительно большие отчисления из центра, на которые ведется масштабное строительство инфраструктурных объектов и учреждений передового консьюмеризма путинской эпохи — огромных торговых центров, которые в мордовском случае получают неизменно государственнические наименования — Ушаков, Огарев...

Мордовские власти в нескольких регионах провели Дни Республики Мордовии, на которых жителей принимающего региона знакомили, вперемешку с республиканскими хозяйственными достижениями, культурой. Власти ни одного другого финно-угорского региона не работали так широкомасштабно за пределами своего региона на результаты переписи.

Прежде всего, исходный пункт развертывания нужной властям идентичности — выбор экзо- и макроидентичности (мордва вместо мокши и эрзи по отдельности) с аморфной структурой, выкристаллизовавшейся в советскую эпоху. Советская мордовская идентичность. Мордва — это вторые русские. Мордвой называют себя именно те, для кого советская номенклатурная классификация представляется более привычной и обоснованной, чем историческая констатация фактического существования двух народов.

Кроме того, мордва — это этноним, имеющий наибольшее хождение среди ассимилировавшихся эрзян и мокшан, живущих за пределами РМ, и экзоэтноним, использующийся в их адрес иноэтничными соседями.

Пролонгацию мордовской идентичности нужно рассматривать именно в русле продолжения и развития советской стилистики, советского де-факто.

Ключевые репрезентанты мордовской идентичности в агитационных роликах случайны, построение единого дискурса, связывающего их последовательно воедино, затруднительно — многие из этих фигур никогда не были горячими сторонниками ни мордовского, ни эрзянского, мокшанского самосознания, поэтому сам факт их использования в едином национальном пантеоне героев свидетельствует о том, что принципы выборки не разъяснены и творцы мордовской идентичности склонны скорее полагаться на проверенные советскими годами клише — поэтому фигурами в этом пантеоне героев становятся только те, кто были санкционированы еще советской символической системой.