| 22 | М. Горький. |
домок синь, получакшнетяма жалованья. А сяда меле аш мезевок, азомс видеть...
— А тон кият — студентат? — кизефтезе сонь тядясь.
— Аф, мон учителян. Монь алязе — Вяткаса заводонь управляющай, а мон тунь учителькс. Но велеса мон мужикненди кармань книжкань макссема, монь тянкса озафтомазь тюрьмав. Тюрьмада меле служендань приказчикокс книжнай магазинца, но эсь прязень вятине аф осторожнайста и тага повонь тюрьмав, тоса — панемазь Архангельскяи. Тоса станяжа лиссть монь неприятностене губернаторть мархта, монь панемазь Белай морять берягс, веленяс, коса мон эрянь вете кизот.
Сонь вайгялец валда, ши валдть мархта пяшькотьф комнатаса кайгсь спокойнайста и ровнайста. Тядясь ламоксть ни кулендсь тяфтама историят и вестевок изь шарьхкотькшне, — мес синь азондсазь тяфтаня спокойнаста, ваныхть синь лангозост, кода стамонь лангс, конань эзда аш кода мянемс?
— Тячи монь сестразе сай! — азозе Николайсь.
— Урьвакс максф?
— Вдова. Сонь мирдец паньфоль Сибири, но ворьгодсь тоста и кулось чахоткаса кафта кизода тяда инголе границать тона бокса...
— Сон корязт од?
— Корязон сире кота кизода. Мон тейнза пяк ламоса обязаннаян. Вов тон кулхцонтк, кода сон морай! Тя сонь пианинась... тяса вообще сонь лама паршидонза, монь — книгатне...
— А сон коса эряй?
— Коса повсь! — отвечась сон пейдезь. — Коса эряви смелай ломань, тоса и сон.
— Станяжа — тя тевса? — кизефтезе тядясь.
— Конешна! — мярьгсь Николайсь.
Сон курок тусь службав, а тядясь кармась арьсема „тя тевть“ колга, конанц шиста шис упрямайста и спокойнайста тиендьсазь ня ломаттне. И сон эсь прянц марязе синь инголест, кода пандть инголе вень пингста.
Обедшкада эвондась равжа платьяса, сери и стройнай ава.
Мзярда тядясь панжезе тейнза кенкшть, сон йордазе кияксть лангс тюжя чемоданнянц и, вишкста фатямок Власовать кяденц кизефтезе:
— Тон Павел Михайловичень тядяцат, тяфта?
— Да, — отвечась тядясь, сонь питни костюмонц лангс ванозь бта визделготфста.
— Мон тяфта и думандань тонь колгат! Брадозе сьормадсь, што тон кармат эряма сонь ширесонза! — корхтась авась, ваномать инголе шляпанц валхтомста. — Павел Михайловичень мархта минь кунара ялгатома. Сон тейнь азонкшнесь тонь колгат.
Сонь вайгялец аф пяк кайгиель, корхтась сон валомня, но шашнесь виюста и эрязста. Серай оцю сельмонза мзелдсть одста и яснайста, а сельме кунонзон эса няевсть ни шуваня, китькскакс ащи срмафкат и аф оцю пилензон вельксса сияк пиндолдсть шаржу шяярьхть.
— Пекозе вачсь! — мярьгсь сон. — Тяни ба чашка кофе симомс...
— Сейчас мон лакафтан! — тейнза мярьгсь тядясь и, шкафста кофейнай приборть сявомста, сетьмоняста кизефтезе: — А дряй Пашась корхни монь колган?
— Лама...
Авась таргазе кедень йомла портсигаронц, кармась курендама папиросада и, комнатать эзга якамста, кизефнесь:
— Тон пяк пелят сонь инксонза?
Сянь лангс ванондозь, кода кофейникть ала комотнихть спиртовай лампать толонц сенем кяленза, тядясь мзелдсь. Авать инголе сонь смутяфшиц юмась кенярдемать потмос.
— Так сон монь колган корхни, — монь цебярьнязе! — думандась сон, а сонць саворня корхтась: — Конешна, аф тьождя, но тяда инголи улель ба сяда кальдяв, — тяни мон содаса — аф ськамонза сон...
И, авать шамас ванозь, кизефтезе сонь:
— А кода тонь лемце?
— Софья! — отвечась тонац.
Тядясь оржа сельмот ванць лангозонза. Тя авать эса ульсь мезе бди размашистай, пяк бойкай и эрек.
Вишкста кофень коршазь, сон увереннайста корхтась:
